Самоорганизации сегодня: Виталий Безпалов и галерея Spas Setun
В начале мая выставкой Military Pop заново открылось галерейное пространство Spas Setun, которое раньше находилось на территории завода «Энергоремонт» на «Авиамоторной», а сейчас переехало на Спартаковскую улицу рядом с метро «Бауманская». Курирует площадку художник, сооснователь платформы TZVETNIK Виталий Безпалов. В интервью ArtTube он рассказал о том, чем новая площадка отличается от старой, почему он привык к полиции на открытиях, а также о своем видении художественной ситуации в России.
В первый раз Spas Setun открылась осенью 2021 года. А что тебя сподвигло открыть пространство, ведь у тебя ведь и так уже был проект TZVETNIK — по сути, онлайн-галерея искусства?
Виталий Безпалов: Мне захотелось выставлять искусство, поскольку в Москве, на мой взгляд, на тот момент почти не происходило ничего интересного. Конечно, здесь происходит много всего, просто это не совсем то искусство, которое мне любопытно. Частично мне что-то нравилось, просто у меня свой вкус, и он весьма специфичен. Помимо прочего, благодаря этому пространству я значительно расширил свой круг общения.
Ты можешь вспомнить самую первую выставку?
Виталий Безпалов: Конечно, это был молодой болгарский художник Николай Георгиев, который живет в Париже. Довольно брутальная выставка получилась, не часто можно в России такое увидеть. Его работы исследуют социально-политическую ситуацию в Болгарии после развала СССР через исторические архивы и нойз-музыку. Мы показывали его видео, которое начиналось с демонтажа советской звезды, на чье место затем помещали болгарский флаг, который очень похож на российский, но вместо синего цвета там зеленый. Эта выставка стала попыткой говорить о чем-то общественно значимом, не привлекая к себе лишнего внимания, — это можно в целом назвать частью моего метода.
Интересно, что ты начал не с российского художника. Вообще надо отметить особенность Spas Setun: здесь активно выставляются западные художники, что для самоорганизованных пространств нехарактерно.
Виталий Безпалов: Для меня нет разницы — с Аляски художник или из Чебоксар. Западный, не западный, белый, черный — мне все равно. Я отбираю работы, которые мне нравятся. Также мне не важно, есть ли у художника в CV десяток биеннале и сотня выставок или он вообще никогда нигде не выставлялся. Вот, например, сейчас на выставке (речь идет о выставке Military Pop — Прим. ред.) мы показываем работу художницы Полины Богочановой, которая участвует в выставке впервые в жизни. У меня нет разделений на страны, гендеры, расы и прочее, хотя некоторые почему-то думают иначе.
А как иностранцы реагируют, когда ты им предлагаешь сделать выставку в Москве? Не удивляются?
Виталий Безпалов: Чаще всего мы с ними уже знакомы. Бывает, конечно, что пишешь художнику, а он относится к твоему предложению с подозрением, но, как правило, нас знают и нам доверяют. Часто художники знакомы между собой и при необходимости всегда могут выяснить, что ты за человек и какой ты профессионал. На самом деле международное художественное комьюнити небольшое, все друг друга знают буквально через три рукопожатия. Многие авторы пишут мне сами. Вообще, удивительно, но с февраля прошлого года количество иностранцев, желающих выставиться в Москве, резко выросло. Не знаю, что это для них такое — фан, экзотика или экстрим. В начале, в прошлом году, многие ожидаемо стали отказываться от сотрудничества, писали, что не готовы и тому подобное, но затем пошла новая волна тех, кто хочет сотрудничать и выставляться.
Какими еще критериями ты руководствуешься при выборе проектов, кроме своего вкуса?
Виталий Безпалов: Для меня выставки — это режиссура, а не кураторство. Все, что я делаю в галереях, в том числе как куратор, можно считать расширением моей художественной практики. Я полностью организую высказывание проекта (иногда вплоть до названия самих работ, если художник хочет обсудить со мной и этот аспект). Жесткие условия, и человек либо соглашается на них, либо нет. По такому критерию в том числе я и выбираю. Со стороны звучит, конечно, не очень красиво, но зачастую многие художники, особенно молодые, сами пока не готовы сформулировать то, что они хотят сказать. Часто художник делает интересные вещи, но если общую композицию проекта не пересобрать, то в целом все будет выглядеть несколько наивно, чего мне как куратору не хочется. Сами работы я не трогаю, пластически ничего не меняю, я говорю о сборке выставки. Это режиссура пространства.
Раньше галерея Spas Setun располагалась на заводе «Энергоремонт», где работала и закрывшаяся уже площадка «ИП Виноградов». Что изменилось с переездом?
Виталий Безпалов: Изначально я открыл галерею один и первые несколько выставок готовил полностью самостоятельно, потом быстро понял, что нагрузка просто невыносимая. Сейчас у меня есть план делать как минимум одну выставку в месяц, поэтому появилась небольшая команда. Лика Сидорина — директор галереи, Варвара Топленникова — наш постоянный фотограф. Я также считаю частью команды коллекционера Леонида Костина, который нам очень помогает и поддерживает проект. Возможно, без него открытие галереи в новом пространстве вообще бы не состоялось. Что касается помещения на «Авиамоторной», то изначально оно являлось моей художественной мастерской, которая затем стала также выполнять функции выставочного пространства. Теперь это только галерея, само помещение гораздо больше по размеру. К тому же мне захотелось завершить историю с заводами и фабриками на окраине, проходными с охраной. Я специально искал помещение в центре, в которое можно было бы попасть напрямую с улицы.
Но минусы, видимо, все равно есть. На открытие выставки к вам приехала полиция.
Виталий Безпалов: На все мои персональные выставки приходила полиция, я уже привык. В 2015 году на мою выставку в Центре «Красный» приехал наряд из шести человек. В этот раз соседи вызвали полицию из-за того, что увидели, как гости открытия курят и громко общаются рядом с детской площадкой, которая расположена в двух шагах от входа в пространство. Но я уже познакомился со старшим по дому, будем договариваться, чтобы избежать подобных недоразумений, — я всегда выступаю за конструктивную коммуникацию.
Галерея Spas Setun — это только выставочная деятельность или вы продаете работы художников?
Виталий Безпалов: Работа художественной галереи подразумевает продажи работ художников. Мы развиваем эту сферу нашей деятельности, однако на данный момент для нас продажи не являются первоочередной задачей.
Не мешает ли твоим собственным художественным практикам наличие сторонних проектов, в которые ты максимально вовлечен? Или, наоборот, — может быть, ты черпаешь какие-то идеи для себя?
Виталий Безпалов: Не мешает и не дополняет, это и есть моя художественная практика.
Давай поговорим о проекте TZVETNIK, который, видимо, тоже является частью твоей художественной практики. Я помню, когда ты рассказывал о его создании, то упомянул, что изначально он был задуман как платформа для поддержки российского искусства, но на начальном этапе художники не проявили к проекту интереса. А как ты думаешь почему?
Виталий Безпалов: Да, первое время TZVETNIK, который мы в 2016 году запустили вместе с Натальей Серковой, действительно был полностью на русском языке, но интерес к нему был крайне низким. Мы думали, что в России есть круг людей, которым подобный проект может быть интересен, но очень быстро посещаемость сайта буквально на 99 % стала состоять из заграничного траффика. В частности, благодаря этому мы поняли, что нужно двигаться в направлении международного зрителя, но не потому, что не хотели поддерживать российскую сцену, просто в какой-то момент нам стало очевидно, что язык современного искусства — английский, а коммуникация должна быть международной. При этом мы всегда были и остаемся открыты к поддержке российских художников.
В статье в издании Spectate искусствовед и критик Сергей Гуськов отмечает, что TZVETNIK создает «экосистему» из своих художников и аудитории, заинтересованной в них, в обход институций и тех механизмов продвижения в искусстве, которые имеют место сегодня. А какова цель? Создание некоей альтернативной системы в искусстве, но более современной? Продвижение молодых российских художников, которые делают что-то созвучное с мировыми тенденциями, вовне? И Spas Setun — тоже часть этой «экосистемы»?
Виталий Безпалов: У нас нет задачи что-то снести, заменить или создать какую-то альтернативу. Мы занимаемся тем, чем занимаемся, потому что огромное количество людей вовлечены в эту жизнь, им это интересно. Задачи перевернуть что-то нет, хотя, скорее всего, в конечном итоге так оно и будет. Все течет и меняется. В 1990-е представители советской андеграундной художественной сцены захватили культурную повестку просто потому, что до этого в течение сорока лет они развивали и выращивали мощное комьюнити. Сейчас мы занимаемся чем-то подобным.
Как бы ты охарактеризовал сегодняшнюю российскую художественную сцену и происходящие здесь процессы?
Виталий Безпалов: К сожалению, пока все достаточно скучно и уныло. Художники нашли для себя темы, например мифы и сказки, о которых можно безболезненно и комфортно говорить. Я считаю, что это неправильно и некрасиво. Нет, я ни к чему не призываю, я не активист, но я говорю о том, что есть огромный арсенал художественных средств, появившийся за последние две с половиной тысячи лет, который можно использовать в своих практиках: метафора, иносказание и прочее. Помимо этого, в России накоплен большой опыт того, как создавать искусство в сложных обстоятельствах. Те же «Коллективные действия», например, работали в похожих условиях и производили сложные высказывания. Сегодня художники забывают или даже просто не знают про эти практики.
А как ты относишься к критике проекта TZVETNIK? Часто можно услышать обвинения, например, в бессодержательности и безыдейности.
Виталий Безпалов: Я считаю подобное полной глупостью. Мне не очень понятно, почему палка, прибитая к стене и выставленная в галерее, говорит о чем-то большем, чем инсталляция, показанная на TZVETNIK’е. К слову, и у нас палки бывают. Я вижу это как желание критикующих продолжать держаться за старые понятийные и формальные схемы в искусстве — когда ты боишься нового, ты будешь стремиться всячески его обесценить. Искусство на TZVETNIK’е очень разнообразно, в нем много метафор, много неоднозначности и сложности. Кто хочет смотреть и видеть, тот увидит, а кто не хочет, тому, наверное, и не стоит пытаться объяснить.
Хорошо. Поговорим о ближайших проектах Spas Setun. Что можно будет вскоре увидеть в галерее?
Виталий Безпалов: В ближайших планах показать выставку Plague — это проект художников из Краснодара, а также совсем молодого автора из Калининграда Глеба Тришкина, ему всего 18 лет. В августе планируем показать художника из Чикаго. Планов очень много, но я не хочу рассказывать обо всем, часть выставок еще на стадии обсуждения и согласования. Это не быстрый процесс. Иногда, когда ты приглашаешь художника сделать выставку, от момента приглашения до самой выставки может пройти год. Также мы планируем открывать второе пространство Spas Setun в Париже, куратором которого станет Женя Койнова, у нее будет полная свобода действий. У нас сходятся интересы, и мы ей доверяем.
В Париже? Как интересно.
Виталий Безпалов: Да, мы хотим сохранить связи, чтобы не оказаться здесь заблокированными. К тому же, галерея в Париже даст нам дополнительную возможность взаимодействовать с художниками, которые нам интересны, а также участвовать в ярмарках, в то время как из Москвы это делать чудовищно дорого. Было и раньше довольно дорого перевозить работы, сейчас же просто непосильно. Кроме того, так мы сможем принимать участие в европейских ярмарках.
Кстати, а что означает название Spas Setun?
Виталий Безпалов: Я живу на западе Москвы, в Кунцеве, и здесь недалеко от кладбища есть храм, который называется Храм Спаса на Сетуни. Это очень старая церковь, не знаю, действующая сейчас или нет. И есть еще один интересный момент. Сейчас Кунцево — просто район Москвы, но до революции это была пригородная деревня, где гостили и жили Малевич, Татлин, Кандинский и многие другие художники. Мне нравится подобная связь с авангардом. Еще название звучит прикольно как на русском, так и на других языках. Я искал именно что-то такое.
Интервью: Евгения Зубченко
Фотографии: Виктор Никишов, Варвара Топленникова, Наталья Меликова
