Людмила Баронина и Юлия Грачикова о проекте «Впусти меня. Я здесь».
На прошлой неделе в пространстве галереи ВЗ «Здесь на Таганке» открылась первая московская персональная выставка художницы из Краснодара Людмилы Барониной. Работая с эстетикой мифологии и сказочных сюжетов, автор предлагает зрителю перенестись в созданное ею параллельное, сказочное пространство, в котором находят свое отражение проблемы и тревоги современного общества. Для куратора Юлии Грачиковой, которая уже не впервые работает с тотальной инсталляцией, эта выставка стала первым опытом сотрудничества с художником один на один. В интервью ArtTube Людмила Баронина и Юлия Грачикова рассказали о том, какой новый опыт они приобрели и почему стоит иногда перечитывать сказки.
Расскажите, пожалуйста, как родилась идея этого проекта? Вы давно знакомы друг с другом?
Юлия Грачикова: С Людой мы познакомилась в Краснодаре два года назад, когда в рамках проекта «Примирение» делали выставку «Зеленый хутор». Она показывала свою серию «Вести из ниоткуда», где в графических работах были представлены люди из воображаемой общины, сбежавшие от человечества. Они создали отдельное автономное общество, а в процессе реорганизации общественных норм, в процессе создания какого-то альтернативного пространства, они сами эволюционировали. Там же была одна из тканевых работ, условно говоря, знамя этого общества. Потом второй раз я ее показывала в Москве уже на заключительной выставке «Примирения», в прошлом году в этой же галерее. А идея сделать персональную выставку появилась уже при первой нашей встрече. В своем творчестве Люда традиционно вплетает историю с воображаемыми закрытыми альтернативными сообществами, поэтому мы сначала отталкивались именно от этой идеи. Затем Люде стала интересна история заброшенного города Акармара, она предложила двигаться в сторону мифа, через это мы начали выстраивать идею. Но тема с закрытыми сообществами никуда не делась, просто первоначальная идея стала богаче.
Люда, а как ты узнала этот город? Ты специально искала подобное пространство или оказалась там случайно?
Людмила Баронина: Город Акармара, который находится в Абхазии, это заброшенный шахтерский городок, населенный детьми. Точнее там осталось жить несколько семей и у них много детей, для которых этот полуразрушенный город стал игровой площадкой. Так получилось, что я изначально очень хотела сделать серию, связанную с какими-то заброшенными городами. Мне эта тема близка, в детстве моя семья постоянно переезжала, мы часто жили в военных городках, некоторые из которых со временем опустели. Акармара это тоже город-призрак. У меня ездил знакомый в этот город и снимал там видео. Я тоже захотела туда съездить, но, к сожалению, пока не получилось. Знакомый сбрасывал мне видео и фотографии, из этого и родился проект. Но по задумке должны были быть еще знамена, размещенные непосредственно в городе. Также мне хотелось пообщаться с теми людьми, кто там остался. Было желание «вмешаться» в ту среду, никак ее не изменяя, а просто предложив свою игру, дополнения для их сильно разрушенного города.
Вместо этого ты создала свою собственную среду, сказочную, в которую вплелись и твои детские воспоминания?
Л.Б.: Да, для меня это, в первую очередь, воспоминания, связанные с детством. Ребенок всегда найдет, с чем играть. Что найдешь, то и игрушка. Например, город расположен около леса, и этот лес превращается в некое сказочное пространство, населенное неведомыми волшебными существами. Вся эта реальность вокруг, которая в 90-е была не очень приятной, мной воспринималась иначе. Здесь много элементов, связанных с моим детством. Я показывала в Фонде Владимира Смирнова и Константина Сорокина серию в прошлом году, где были постройки из камней. Это тоже отсылка к моему детству, когда я создавала такую архитектуру для ящериц, которых переселяла к себе на дачу. Здесь же представлены фигурки, заточенные в банки. Половина фигурок сделана по воспоминаниям. Например, фигурка Карла Маркса, она не куплена где-то, я ее слепила, как помнила, когда была ребенком. В детстве я жила в одном районе в Краснодаре, где напротив моего дома стоял памятник Карлу Марксу. У меня много воспоминаний с этим памятником, одно из них это, когда я спросила бабушку, кто это, а она ответила, что это мой дедушка. Мол, он был таким классным, что ему поставили памятник. Забавно, но внешне он действительно был похож на Маркса. А про Гагарина говорили, что это мой дядя. Шутили так. Это образ, пойманный из детства и перенесенный в сегодняшний момент. Есть фигурки, отсылающие к игрушкам моего детства, которые я переделывала на свой лад, когда была маленькой и так далее.
Но здесь также присутствуют и образы из массовой культуры, сюжеты на злободневные темы, как, например, на вот этом полотне, где изображены военные. Очевидно, проект посвящен не только детству и сказкам, но содержит и рефлексию на современную ситуацию.
Ю.Г.: Конечно. Люда же живет не вне пространства и времени, она живет в современности, ее проект наследует что-то от истории, что-то от современности, что-то от мифологем и библейских сюжетов. Поэтому здесь такое сложное переплетение времен, что на самом деле точно также характерно для сказки. Сказка как пространственное устройство и культурологическое явление очень необычна сама по себе. Мифы и сказки не теряют своей актуальности. Сколько бы времени не проходило, сказки, на которых мы выросли, продолжают жить в нас, мы всегда можем к ним возвращаться. Мудрость, заключенная в них, легко может быть наложена на любой этап жизни, потому что она общечеловеческая. Так как это все-таки взрослый проект, то это не прекрасная волшебная сказка, а, условно говоря, страшный лес, в котором обитают и демоны, и человеческие пороки, здесь есть и райский сад, и пространство кошмаров. Мы попадаем в таинственный лес, прорывая реальность, здесь много троп, сновидений и сюжетов, через которые мы проходим. Человек проходит по этому лесу, встречаясь с этими героями, становясь и свидетелем, и участником одновременно.
Л.Б.: Да, это сказка о нашей современности.
Меня заинтересовал персонаж, напоминающий Буратино. На одном полотне он изображен будто бы сидящим перед экраном телевизора, на других полотнах тоже много персонажей с таким длинным носом. Люда, это твой главный герой?
Л.Б.: Да, я хотела взять основного персонажа, который будет проходить сквозь все сюжетные линии. Это Буратино, но он трансформируется в других персонажей и объекты. В дерево, в маску. Проект называется «Впусти меня…», поэтому здесь присутствует и тема любопытства, проникновения в среду или сообщество. Так что нос это тоже своего рода знак, символизирующий любопытство.
А бывает так, что к тебе подходит зритель и просит разъяснить сюжет той или иной работы?
Л.Б.: Да, все время. Причем не всегда просят пояснить что-то, а спрашивают: «А действительно ли это означает именно это?». Все находят что-то свое. Эти работы до такой степени насыщены информацией, что на самом деле любое пояснение к ним будет только ограничивать фантазию.
Юлия, для Люды это в некотором смысле автобиографичный проект, а перекликается ли он с чем-то личным для вас?
Ю.Г.: Когда мы только-только начали с Людой разговаривать и смотреть какие-то эскизы к проекту, мне захотелось найти свои детские книжки и перелистать их. Я была воспитана на сказках народов мира, у меня было довольно много сказок и мифов из разных стран. Мне очень нравилась их многослойность и многогранность. Взять, к примеру, «Тысячу и одну ночь». Это сложные сказки, очень мудрые, но главное, что в них вплетены элементы других культур. В процессе подготовки этого проекта мне было интересно вернуться в тот момент, когда я формировалась. Но, конечно, в этом проекте больше личного от Люды, она вплетает сюда свои воспоминания, сны и фантазии. Я здесь не то, чтобы наблюдатель, а скорее тот, кто следит за развитием сказки и эту сказку пытается описать. «Впусти меня…» это голос сказки, который пытается ворваться в нашу жизнь и мы должны быть открытыми к тому, чтобы впустить ее. Одновременно это наш голос, потому что мы пытаемся войти куда-то, проникнуть в эту сказку и нам требуется разрешение. И мне очень нравится, что проект Люды также многогранен и многослоен. Здесь множество деталей, которые при первом просмотре можно и не заметить. И речь идет не только об этих полотнах, но и о графике, и о скульптуре.
В чем заключалась ваша роль как куратора? Вы вносили какие-то изменения в первоначальный проект?
Ю.Г.: Проект очень органичен и Люда была абсолютно свободна в том, что она делала. Конечно, параллельно пока проект разрастался, возникали новые идеи, которые мы обсуждали. Мне было важно, чтобы Люда как художник поработала с какими-то новыми для себя медиа. Для молодого художника, если мы говорим про персональную выставку, очень важно движение вперед, а не просто показ работ. Здесь Люда впервые поработала со скульптурой, стала делать графику на ткани. До этого она уже делала знамена, но они были коллажного толка, сейчас она пошла еще дальше. По объему и по технике все работы новые и уникальные. При этом Люда сама вышла на этот уровень безо всякой помощи, в ней есть этот потенциал и, мне кажется, это только начало.
Люда, ты действительно работаешь в самых разных техниках, например, занимаешься линогравюрой, офортом и монотипией, тебе близка графика и живопись, также ты прекрасно шьешь. Но на этом не останавливаешься, постоянно пробуя что-то новое…
Л.Б.: Почему я начинаю работать все больше и больше в разных техниках? Я изначально занималась иллюстрацией по мотивам литературы, затем стала придумывать свои собственные образы и истории, но со временем поняла, что иллюстрация меня уже очень сильно ограничивает. Мне хотелось создавать пространство, а для этого нужно, чтобы зритель, заходя в зал, видел не только изображения на картинке, а чтобы его всего обволакивало. Поэтому, например, я вышла на большой формат, используя различные ткани. Также мне очень понравилось работать со скульптурой, хочу еще попробовать. Классная вещь. Мне интересно еще применять графические техники, которые я использовала раньше, когда занималась лубком, то есть переносить это и на скульптуру. Поэтому я раскрасила фигурки фломастерами.
Продолжая тему используемых тобой техник. А есть что-то, что тебе ближе? Например, в одном из твоих интервью, ты говорила, что шьешь с шести лет, что ткань ты любила всегда. Можно ли сказать, что больше всего тебе нравится работать именно с тканью, а, к примеру, живопись тебе не очень близка? Или тебе все интересно?
Л.Б.: Мне действительно интересно все, но ткань я очень люблю. Мне интересно создавать цвета и форму, да и вообще все, с помощью ткани. Подбираю ткани так, чтобы при разном освещении они задавали разные эффекты. Еще я очень сильно люблю графику, поэтому стала сочетать ткань с графикой.
Юлия, вы отметили, что художнику очень важно двигаться вперед, но, я думаю, что и куратору тоже. Работая над этим проектом, вы приобрели какой-то новый для себя опыт?
Ю.Г.: Да, конечно! Это мой первый кураторский проект, когда я работаю с художником один на один. Я всегда желала Люде куратора, который сможет понять ее внутренний мир, ее мифологию, раскрыть ее работы, открыть им перспективу, разместив их в правильном контексте. Так что для меня это был совершенно новый проект, абсолютно экспериментальный. Работать над ним было и страшно, и интересно одновременно еще и по той причине, что Люда жила в Краснодаре, а я была в Москве и Базеле в этот период. Мы создавали этот проект на расстоянии. Лишь, когда мы зашли в это пространство, когда начался монтаж, я увидела, как проект складывается в единое целое.
А у вас уже был опыт создания тотальной инсталляции?
Ю.Г.: Да, довольно-таки давно и это не совсем была тотальная инсталляция, а такой экспериментальный и в каком-то смысле эфемерный проект, который работал только в присутствии зрителя. Он на 70% состоял из перформансов. «Реконструкция авангарда», мы его делали в 2014 году в Новом Манеже. Также тотальной инсталляцией был «Зеленый хутор» в Краснодаре, когда мы создали большое пространство, где живут анархисты. Там был кооператив, подпольная типография, кухня. Это один из моих самых любимых проектов и там мы как раз познакомились с Людой.
Люда, в прошлом году в Фонде Владимира Смирнова и Константина Сорокина у тебя проходила выставка «Укрытие». В одном из интервью ты отмечала, что после той выставки у тебя изменился подход к оформлению экспозиции, ты по-новому увидела, как можно размещать работы. Очевидно, здесь ты тоже приобрела какой-то новый опыт?
Л.Б.: Здесь еще круче! Я впервые делаю тотальную инсталляцию, да еще в таком большом помещении. Мы разделили его на зоны. Первая зона при входе, там есть ниша, которую я использую для инсталляции, вторая — это уже зал с графикой, а третья зона самая сложная. Было не просто развесить здесь эти ткани, чтобы они смотрелись органично, ведь некоторые из них работают на просвет. Плюс была проделана большая работа, связанная с освещением. Все это для меня ново. Теперь я знаю, как и что надо развешивать, что, например, эту ткань стоит повесить здесь, а другую лучше повесить где-то сбоку. Очень интересный и полезный опыт!
Автор фото и интервью: Евгения Зубченко
