14 июля Центр Творческих Индустрий «Фабрика» представляет проект Аллы Мировской «Ветка имени», посвященный очень важной проблеме в современном мире, — взаимоотношениям между человеком и природой, а если детальнее — отношениям между людьми и деревьями и отношению людей к деревьям. Выставочный проект рассказывает о старом яблоневом саде, расположенном на Юго-Западе Москвы. Это проект-музей, свидетельство и память о месте, которое художница Алла Мировская любит и знает с детства. На выставке будут представлены: инсталляция, включающая фотографии, тексты, видеоарт, книга художника.
Автор выставки задается серьезным вопросом — зависят ли деревья от человека или же человек все же зависит от деревьев. Ответом может послужить цитата итальянского биолога и автора книги «Как думают растения» Стефано Манкузо: «Если завтра растения исчезнут с лица Земли, жизнь людей будет продолжаться не более нескольких недель или месяцев».
В Москве, как и в других крупных городах России, переживших за прошедшее столетие несколько волн мощной урбанизации, в черте города оказались разные зеленые насаждения. Это остатки лесных массивов, дворянских имений, частных и совхозных плодовых садов — так называемые «зеленые пояса» города, от которых зависит качество и воздуха, и жизни. У этих территорий разный статус, но общая боль: полные молчаливой драмы взаимоотношения человека и растений в городе. Подкрепленная сознанием своего превосходства человеческая воля ставит существование растений в городской среде под большой вопрос.
«Я прохожу здесь два раза в день и не вижу в этих деревьях ничего особенного», — говорит Таня. Ее ежедневный путь к метро и от него проходит через сад. Это делает его настолько привычным, что взгляд не замечает голых, часто полых внизу стволов, опасно накренившихся под собственной тяжестью. Яблони все еще очень красивы: узловатые, высокие, прихотливо изогнутые, усыпанные в конце лета одичавшими плодами. Но им все тяжелее.
Каждый год старые деревья теряют по несколько важных ветвей, потому что их спиливает коммунальная служба. Сухие крупные ветки считаются аварийными; бывает, что их ампутация оправдана, но далеко не всегда. Однако разбираться с этим никто не хочет, потому что это обычные яблони, по воле случая затесавшиеся в городскую среду, — они не считаются чем-то ценным. Коммунальщики стригут под корень траву, разрушая хрупкий природный баланс сада, «благоустраивают» его, прокладывая плиточные дорожки по корням деревьев, лишая их полноценного питания и общения с себе подобными (деревья ведут его с помощью корней), которое необходимо для выживания в агрессивной среде.
Жители района любят сад: круглый год здесь гуляют, по весне — наслаждаются ароматом цветущих деревьев, устраивают пикники на траве. Однако, несмотря на это, сад исчезает. Немногочисленные местные активисты не в силах это изменить, хотя отчаянно пытаются. Вера Маханькова, художница и местная жительница, своими силами реставрирует старые деревья в саду вот уже почти десять лет. Вопреки своему имени, Вера не очень верит в долгосрочный успех этой затеи. Но считает при этом, что если спасенное дерево простоит на несколько лет дольше, то это — уже победа. Формально коммунальные службы ей помогают, но на деле помощь часто превращается в профанацию. Поэтому можно сказать, что за жизнь яблонь Вера борется практически одна.
Художница Алла Мировская о съемке слепков стволов яблонь с помощью фольги: «Бытовая фольга — мягкий пластичный материал. Лист плотно прилегает к стволу дерева, фиксируя его рельеф, выпуклости, изгибы, повреждения, мельчайшие бугорки и трещинки. Для точности несколько раз прохожусь рукой по поверхности, разглаживая и прижимая. Снимаю, удивляясь тому, как послушно тонкий лист алюминия приобретает растительную и даже антропоморфную форму. Пожалуй, это символично, или мне только так кажется?
Вспоминаю коллекцию древнеримских посмертных масок в Пушкинском музее. Эти скульптурные портреты более чем двухтысячелетней давности удивительно живо передают мельчайшие детали лица и характера своего персонажа. Есть свидетельства, что маски, которые считаются посмертными, делались в расцвете лет, чтобы зафиксировать лучшее в облике человека и именно это передать потомкам. Смесь мягкой глины и теплого воска накладывали на лицо, позволяя материалу застыть на коже, а затем отливали маску в гипсе или бронзе.
Я использую фольгу, потому что она абсолютно безопасна для дерева, не оставляет на нем следов. Но она непрочна, поэтому я делаю фотографии слепка. Каждый слепок — именной. Здесь важен жест присвоения имен людей — жителей района жителям района — яблоням и тот, пусть и несколько формальный, эффект стирания границ между биологическим и социальным, который он собой несет.
Таким образом я пытаюсь обратить внимание на проблему и «подсветить» важную тему взаимоотношений деревьев и людей в большом городе, где растения зависят от человека. Однако на самом деле все наоборот. Итальянский биолог и автор книги «Как думают растения» Стефано Манкузо пишет: «Если завтра растения исчезнут с лица Земли, жизнь людей будет продолжаться не более нескольких недель или месяцев».
