В предисловии к англоязычной версии романа «Защита Лужина» Владимир Набоков мимоходом вспоминает одну историю неудачного сотрудничества. Некий американский издатель обещал книге большое будущее, если только автор готов заменить шахматы на музыку, а главного героя превратить в безумного скрипача. Эта история знаменательна тем, что Набоков с иронией подчеркивает желание издателя служить писателю «музой мужского пола». Безусловно, можно восхищаться непоколебимостью Набокова самому решать каким быть конечному произведению. Однако, подтасованные неведомой силой обстоятельства могут принимать порой самые неожиданные повороты. И в некоторых случаях при изменении оптики восприятия автору может вдруг открыться портал в новое измерение, например, коллективного творчества, которое кстати стало программой искусства уже нескольких поколений. В конце концов каждый волен выбирать свою роль – быть преданным делу искусства творцом, упоротым самодуром, беспринципным оппортунистом, ловким концептуалистом и так далее.
Выставочный проект «Лучше уже не будет!» мотивирован стремлением автора расширить практику работы с разного рода случайностями, к которым главным образом относятся методы генеративного искусства. Колонизируемой территорией стало чужое и ненужное живописное творчество. Исходным материалом послужили работы, которые были найдены, приобретены за бесценок, выменяны или выпрошены под предлогом переработки. Речь идет о предметах из разных профессиональных, национальных и других контекстов. Иногда их происхождение может быть неизвестно или забыто. Строгой поэтапной инструкции внедрения в чужой материал или очередности операций не существует. Каждая работа уникальна и мотивирует к совершению не всегда предсказуемых действий. Даже в том случае, когда от первоначальной работы уже не осталось и следа, она все же была изначальным инициатором того, что на ней оказалось изображено впоследствии. Не любой результат можно считать удовлетворительным, а любое состояние может быть рассмотрено как промежуточный этап.
Если отбросить генеративную составляющую, то придется признать, что все возможные варианты апроприации от Дюшана с усиками Мона Лизы до Бренера со знаком доллара на картине Малевича уже были разыграны. Метод этот довольно прост и любая каляка-маляка на чужой работе может довольно быстро стать убедительным тому примером. Но все это не из той оперы. Работа с чужим и ненужным требует превозмочь себя и пересмотреть отработанные веками критерии качества. В стремлении частичного или полного использования опыта другого этот процесс оборачивается испытанием на толерантность.
