Искусство в условиях пандемии: галерея «Электрозавод»
В начале марта в галерее «Электрозавод», созданной по инициативе художника Леонида Ларионова в 2012-м году, прошла уже 100-я по счету выставка – «Colony Optimization», групповой проект студентов первого курса Школы Родченко. Одна из последних независимых арт-площадок Москвы, изначально занимавшая пространство на территории Московского электролампового завода (МЭЛЗ), и несколько лет назад переехавшая в НИИ Дальней радиосвязи (НИИДАР), поддерживается силами художников, среди которых Дима Филиппов, Сергей Прокофьев, Виктория Малкова, Лиза Веселова, Лев Никитин, Маша Шпрайзер и другие. Мы встретились с ребятами еще до начала эпидемии в России и карантинных мер для того, чтобы поговорить, в частности о том, как галерее все эти годы удавалось держаться на плаву, в то время как большинство подобных самоорганизованных площадок, появившихся в те же годы, уже давно исчезли с горизонта. Сейчас в новых обстоятельствах, когда сфера искусства фактически заморожена, эта тема звучит особенно остро: галерее «Электрозавод» не хватает средств для ежемесячной аренды площадки, в связи с этим были открыты счета, куда желающие помочь могут перечислить деньги*. В интервью читайте о том, что это за галерея, какие выставки там проводились и почему важно ее сохранить.
Галерея открылась в декабре 2012 года и называлась тогда «Периметр». Чем та площадка отличалась от нынешней галереи «Электрозавод»?
Дима Филиппов: Главное отличие было в том, что изначально там планировались коллективные групповые проекты, что вот все вместе условно садятся и начинают что-то создавать в духе художественной группы. Леня Ларионов привлек ребят, которые ему были симпатичны из ИПСИ и «Свободных мастерских», всего около одиннадцати человек художников плюс друзья. Площадка официально открылась выставкой «Обратная сторона вещей». Уже после сами ребята вспоминали, что эта выставка делалась в авральном режиме, с чувством усталости от длительного ремонта. Вторая выставка «Минимальное отдаление» стала уже определенной визитной карточкой площадки, но в процессе ее создания многие не выдержали режима работы – он был действительно интенсивным с постоянными встречами, коллективными мозговыми штурмами и так далее. Таким образом, до третьей нашей выставки «дожили» не все: остался я, Леня Ларионов, Альберт Солдатов, Олег Фролов, Лена Мартыненко и Наташа Тимофеева. Это был переломный момент, когда встал вопрос монетизации площадки, то есть как нам дальше жить, ведь нам повышали аренду. Изначально всю эту историю поддерживал Леня – он нашел помещение, вложился в ремонт и платил большую часть аренды. Но время шло, свободные деньги кончались, аренда помещения стала расти вверх. Из всех возможных вариантов была предложена схема, которая мне казалась наиболее реальной: приглашать людей и сдавать им в аренду площадку под мастерские. В итоге сформировался круг художников, снимавших у нас помещения, так, например, в 2014 году пришла Вика Малкова.
Виктория Малкова: Сначала про мастерские речи не было, площадка задумывалась как дискуссионная и выставочная. И с тех пор, мне кажется, мы пришли к этой схеме сосуществования мастерских и галерейного пространства, когда эти две деятельности друг друга поддерживают в таком балансе. Это рабочая схема. Каждый оплачивает свою часть, и пользуется пространством как мастерской, и все вместе ведут общее дело галереи.
Встреча с Виктором Скерсисом. Аспекты Метаискусства. Арт-площадка «Периметр». Март, 2013.
С какого момента галерея «Электрозавод» стала узнаваемой, местом притяжения?
Дима Филиппов: Думаю, буквально со второй выставки «Минимальное отдаление», которая стала одним из ключевых проектов еще тогда «Периметра». Первая выставка получилась довольно рыхлой – все показали свои работы под общим текстом и названием. Второй проект рождался в муках, но в итоге была найдена простая идея: мы построили куб внутри white cube и там сделали выставку наших работ, которую никто не мог увидеть. В куб нельзя было зайти, зрителю была доступна лишь трансляция, так он понимал, что там все-таки что-то есть. Во время открытия мы выложили фото в «Фейсбук», на тот момент он был единственной площадкой для пиара, и люди приходили, но вживую они видели просто стену и все. В итоге «Минимальное отдаление» стало проектом, про который много писали, все узнавали, и для многих это было «вау!».
В чем был интерес для художников участвовать в деятельности новой тогда арт-площадки?
Сергей Прокофьев: Туда могли прийти молодые начинающие художники и увидеть таких же молодых начинающих художников, которые что-то делают, экспериментируют, как-то себя ищут. Это очень хорошо, поскольку обычно в образовательных институциях процесс построен так, что молодые люди сразу становятся перед лицом отстроенной функционирующей системы. А эта площадка давала им альтернативу.
Групповая выставка «Минимальное отдаление». Арт-площадка «Периметр». Апрель-май 2013.
Одна из заявленных целей галереи — осуществление экспериментальных проектов в области современного искусства. Что подразумевается под словом «экспериментальный»? Вы показываете проекты, которые другие не рискуют? Или даете возможность авторам раскрыть себя с новой стороны?
Дима Филиппов: Тут такая есть проблема, что у нас язык не приспособлен для новых практик, а нужно как-то назваться. Есть слово «куратор» или есть слово «художник». Но на самом деле здесь больше идет история о том, как пространство создает возможность для коммуникаций между людьми, и эксперимент может быть в отношениях, в том, кто куратор, а кто художник. Мы меняемся постоянно. Сначала я художник, ты куратор и так далее. Такая игра. Я бы называл экспериментом то, что это как игровая площадка, что вот есть какое-то поле, которое мы удерживаем своими силами и ресурсами, где мы можем играть или соревноваться, что тоже немаловажно. Мы так или иначе соревнуемся.
Сергей Прокофьев: Я бы сказал как-нибудь попроще и поконкретней. Дело в том, что площадка у нас заточена под молодых художников, так исторически сложилось. А также на людей, у которых нет шансов показать свои проекты в другом месте. Как раз в виду того, что они находятся в таком экспериментальном периоде, они себя пробуют, пробуют какие-то приемы. Я считаю, для художника с самого начала очень важен выставочный процесс, чтобы не копилось нереализованное желание делать искусство.
Виктория Малкова: Экспериментальной ее можно назвать еще и в том ключе, что бывает, выставляются и авторы, которые сотрудничают с коммерческими галереями, но у коммерческих галерей свои правила игры, и они не могут тратить свои ресурсы на какие-то исследовательские проекты художников. Они приходят к нам, и мы их поддерживаем.
То, что вы занимаете бывшие индустриальные пространства — Московский электрозавод (МЭЛЗ) и ныне НИИ Дальней Радиосвязи (НИИДАР) — это было сделано в рамках какой-то концепции или просто так получилось? Оказывает ли это влияние на деятельность галереи, на вас самих?
Дима Филиппов: В данном случае это вопрос цены. Хотя на электрозаводе была готическая эстетика чего-то такого величественного. Здесь уже история была только в стоимости аренды и расположении: мы хотели снять помещение побольше, и лучше предложения нам не удалось найти. Отличие электрозавода от НИИДАРа еще и в том, что на электрозаводе существовало большое сообщество. Там были соседи, которые сидели и шили какие-то куртки, ботинки. Фотографы, сварщики, печатные мастерские – можно было вообще не выходить за территорию, чтобы создать любой проект.
Виктория Малкова: Архитекторы, дизайнеры, художники. Много кто. Мы очень дружили.
Дима Филиппов: Параллельно с этим были еще наши коллеги, которые тоже делали какие-то вещи, например, кураторская мастерская «Треугольник» или галерея Red Square. Здесь такого мало.
Сергей Прокофьев: Сюда многие переехали впоследствии. Завод распечатали году в 2015-м. Это место стало притягивать многих из других мастерских в Москве. Они все шли за ценником и за доступностью, ведь это полминуты от метро.
Групповая выставка «Что растет снизу». Галерея «Электрозавод». Ноябрь, 2015.
У многих из вас был опыт участия в подобных самоорганизованных структурах?
Сергей Прокофьев: Я в самоорганизациях с 2011 года, у меня всегда моя работа как художника была связана с такого рода пространствами. Первый раз меня сюда звал Леня Ларионов в 2012-м году, мы с ним учились в ИПСИ в одной группе, но у меня была своя самоорганизованная площадка в Милютинском переулке «Это не здесь». Я понял, все как бы здорово и прикольно, но я просто не потяну два проекта сразу. В 2016 году нашу засквотированную квартиру в Милютинском опечатали, и я пришел к ребятам. Они как раз переехали сюда в НИИДАР, и устраивали промежуточную вечеринку, где мне и предложили к ним присоединиться. На следующий же день я перевез все вещи. А между 2012-м и 2016-м я часто ходил в галерею на выставки и участвовал в некоторых из них.
Виктория Малкова: Мы с Полиной Москвиной пришли в 2014-м по объявлению о мастерских на «Фейсбуке», у нас арт-группа «Малкова-Москвина». Мы знали, куда мы идем, потому что были знакомы с ребятами, участвовали с ними в общих проектах. Да и мастерские, которые я снимала раньше, всегда были коллективные. В принципе этот формат работает. Мне нравится, когда можно прийти и пообщаться.
Лиза Веселова: А вот для меня это был первый подобный опыт. Я снимала на территории НИИДАРа мастерскую в 2015 году, а сюда пришла в 2017-м. Я вообще, мне кажется, здесь выросла как художница. «Электрозавод» мне дал больше чем все школы современного искусства. Здесь есть возможность полностью погрузиться в процесс.
Насколько я понимаю, сейчас вы уже не выступаете в качестве кураторов, только если делаете свои какие-то коллективные проекты. Авторы, которые у вас выставляются, приходят уже со своими концепциями, так?
Сергей Прокофьев: Кураторские функции есть, но они плавающие. Иногда они заключаются, к примеру, в композиционной помощи автору. Порой, что, кстати, достаточно редко происходит, это помощь с текстом. Но мы, как правило, в разной степени включены в выставочный процесс.
Дима Филиппов: В 2014-2015-м году я очень активно занимался кураторскими практиками в галерее, а сейчас от этого отошел. Во-первых, это отнимает кучу времени, во-вторых, это странная форма альтруизма, которая тебе ничего не приносит.
Сергей Прокофьев: Почему не приносит? Статус.
(всеобщий смех)
Дима Филиппов: Статус человека, который тратит свое время, не пойми на что. Я тоже писал тексты, и Серега тексты писал на выставки.
Сергей Прокофьев: Последний текст ты написал в 2017 году.
Выставка Ивана Новикова «Чемоданы без действия». Галерея «Электрозавод». Декабрь, 2017.
Дима, ты разочаровался в кураторских практиках или просто понял, что это не для тебя?
Дима Филиппов: Нет, я стараюсь отстраняться, потому что если ходить за художниками по пятам, то получится не их выставка, а твоя выставка. У меня был свой курс в «Базе», там в общем чате студенты часто ругались и спорили, но я старался не вмешиваться. Или, к примеру, я видел множество недостатков в этом проекте студентов Родченко, но я понимаю, что это нужно, пусть будет, как оно есть.
Сергей Прокофьев: Я сейчас возьму широко: художник, по моему мнению, это человек, который не согласен. Ты не можешь его выключить. Любую выставку, любую работу можно сделать лучше, но не всегда для самого автора это хорошо. Дима, как мне кажется, именно поэтому в какой-то момент перестал заниматься курированием выставок, потому что ты работаешь с автором и вытягиваешь его на какой-то другой уровень, который, может быть, ему и не свойственен. Но какая-то помощь всегда нужна. К примеру, многие не знают, как работать с пространством, а это очень важно.
Дима Филиппов: Это в лучшем случае. Многие не знают, как держать в руках отвертку или как работает шуруповерт.
Каким образом вы отбираете проекты, которые будут демонстрироваться в галерее?
Сергей Прокофьев: Нам постоянно пишут, причем это совершенно разные художники. Предварительно мы смотрим, в зависимости от того, кому тот или иной проект прислали, как он вообще, contemporary или нет. Просто есть люди, которые пишут, не понимая, куда и зачем они пишут. Они вот составили письмо, сделали работы, которые они хотят показать, и рассылают всем. Мы смотрим, понимает что-то человек или нет, а потом мы с ним встречаемся. Это очень важно, чтобы он пришел, посидел, поговорил с нами. Одно дело – текст, он может быть написан и не самим художником, а другое – это когда он простыми словами все это проговаривает. Как он вообще к искусству относится, например.
Дима Филиппов: Нас иногда обвиняют в том, что мы и сами стали похожи на институцию, сидим такие и отбираем, но на самом деле тут скорей история про попадание. У нас бывают случаи, когда человек приходит и показывает какую-то козюльку, но козюльку нашу. Ее нужно показывать. Я говорю про энергию, хотя бывают и мертворожденные проекты.
Сергей Прокофьев: Не всегда, кстати, понятно до конца, что это будет. Пока человек сам это не сделает, пока событие не произойдет, до конца не ясно. Всегда такая лотерея немножко.
Дима Филиппов: У нас был шикарный опыт, и я не устаю это повторять, с группой «705» из Кыргызстана, которые помимо выставки, делали здесь спектакль «Ленин и Христос». Это было дико круто. Причем визуально, может быть, выставка как таковая не особо интересная, она простая по сути. Они все переделали. В самом начале они думали одно, но сделали совершенно другое. Это тот метод, который мне лично близок. Когда ты просто приезжаешь на место с каким-то скелетом, и он меняется, деформируется под то пространство, в котором ты находишься.
Спектакль группы «705» — «Ленин и Христос». Галерея «Электрозавод». Ноябрь, 2018.
А бывает так, что кому-то из вас (или, возможно, всем) не нравится то, что в итоге получилось?
Сергей Прокофьев: Да. Мне.
Дима Филиппов: Да, как правило, Сереже.
Виктория Малкова: У нас еще коллектив сформировался таким образом, что у нас у всех разные практики, соответственно и личные предпочтения тоже отличаются. Собственно и показываем мы проекты в зависимости от того, кому что ближе. Так мы и распределяем свою причастность и участие в том или ином проекте.
Сергей Прокофьев: Но бывает и так, что тебе совсем не интересно, но просто нет никого, а все равно надо помочь, додумать, докрутить что-то.
А стыдно хоть раз было за какой-то проект?
Сергей Прокофьев: Конечно же!
Лиза Веселова: Это провокационный вопрос, компрометирующий.
Сергей Прокофьев: Нормальный. У любого галериста есть такие выставки.
Виктория Малкова: У меня были. Но если относиться к этому философски, то в какой-то момент ты понимаешь, как лучше не делать или на что надо обращать внимание при взаимодействии, при общении или при работе с другими авторами, чтобы не допустить чего-то, за что тебе будет потом стыдно.
Дима Филиппов: У меня не было таких. Я уже говорил, что наша галерея это своего рода полигон, плюс для меня важна энергетика проекта.
Осуществляете ли вы художественные практики за пределами галереи?
Сергей Прокофьев: В 2018-м году мы участвовали в арт-ярмарке независимых инициатив в области современного искусства, которая проходила в Стокгольме. Она называется SUPERMARKET и проходит в Швеции уже лет двенадцать. Было классно, мы встретились с коллегами буквально со всего мира, увидели, как другие люди живут и работают в похожих условиях. Я имею в виду, что большинство стран предлагают гранты для поддержки, но я не считаю это особо критичным явлением. После этого в 2019-м мы по такой же истории съездили в Будапешт и еще в город Лодзь в Польше. В обоих случаях мы участвовали в городских фестивалях, то есть там вся эта движуха была не только искусству посвящена, это были комплексные мероприятия на тему самоорганизованных инициатив.
Supermarket 2018. Стокгольмская ярмарка независимых инициатив в области современного искусства. Апрель, 2018.
Ты упомянул гранты, а вы сами не подаете заявки на гранты для финансирования каких-то галерейных проектов?
Сергей Прокофьев: Нет, финансирование идет за счет самих художников, которые здесь делают выставку. Продакшн на художнике, но он нам ничего не платит.
Дима Филиппов: Возвращаясь к теме практик за пределами галереи, Лиза вот съездила в Тайвань не так давно, и познакомилась там с медиа художником, который работает под псевдонимом «Happykawaiifriends». Его выставка проходила у нас в галерее 20 марта, можно было посмотреть онлайн трансляцию.
Лиза Веселова: Да, я участвовала в международной выставке современного искусства «Taiwan Annual», но по типу это было такое же мероприятие, как те, что посещали ребята. Оно тоже было заточено на коммуникацию между самоорганизациями, хотя в основном было больше локальных сообществ и местных художников. Событие проходило в столице Тайваня в городе Тайбэй. Также там были ребята из Украины, Грузии, Индии и Турции. Нас возили по местным самоорганизациям, знакомили с художниками, и мне понравились работы «Happykawaiifriends», я купила одну из них, и мы договорились о том, чтобы его сюда привезти и показать. В принципе я хорошо общаюсь с одним из организаторов «Taiwan Annual», хотелось бы больше настроить эту коммуникацию, потому что представляете, где Тайвань, а где Россия. Ты туда приезжаешь, они вообще ничего не знают о том, что происходит тут в арт-среде. Так же, как и у нас в России ничего не знают о Тайване.
Дима Филиппов: Вообще подобные обмены для меня это самое ценное. В прошлом году у нас в резиденции была художница из США Брианна Литебери, чью выставку «Жди меня» мы представили как раз на Винзаводе. Мы решили показать не себя, а ее как резидента от галереи «Электрозавод». А мой любимый из таких проектов за пределами нашей галереи, хотя он не является иностранным, это перформанс 2014 года «Революционная ось». Художницы Ганна Зубкова и Катя Васильева пронесли через всю Москву длинную стальную трубу, мы тоже с ними прошли этот путь от самой северной точки до самой южной. Мы вышли в шесть утра и закончили в десять вечера. Я все это снимал, документировал, периодически присоединялись журналисты и зрители. Это был интересный опыт, ты ощущаешь, проходя через весь город, как меняется пространство, меняются знаки, архитектура.
TAIWAN ANNUAL. Ежегодная международная выставка современного искусства. Тайбей, Тайвань. Август-сентябрь, 2019.
А как галерейная деятельность влияет на вас как на художников?
Сергей Прокофьев: На меня как на художника отрицательно влияет. Не хватает времени на свои собственные проекты. Я зарабатываю деньги другими вещами, а в сутках, к сожалению, только 24 часа.
Дима Филиппов: На меня как раз наоборот – влияет положительно. То, с чего я начинал как художник и, то чем я сейчас занимаюсь, это абсолютная оппозиция. Например, приходит человек и у него есть условно пять картин, как их повесить? И ты начинаешь думать, как их повесить, в процессе думания о чужом, ты начинаешь понимать, как ты сделаешь свои вещи. Для меня это очень важно.
Сергей Прокофьев: Да, но потом тебе нужно время, чтобы сделать этот свой проект.
Дима Филиппов: Да, потом уже действительно возникают другие моменты. Но вот, допустим, даже выставка «В поисках слона», которая у меня проходила в ММОМА на Ермолаевском, она очень сильно связана с тем методом, который я здесь открыл для себя. Найти одну простую идею и вывести ее в абсолют, чтобы ты зашел, и тебе не надо было бы даже текст читать. Сейчас для меня это основная история, что можно маленькими какими-то вещами, акцентами, сделать то, что ты не сделаешь большой стальной дурой, которая будет у тебя стоять посреди галереи.
Виктория Малкова: Да, если говорить о влиянии, то это, безусловно, приобретенный опыт.
Лиза Веселова: Как я уже говорила, здесь я выросла как художница.
Екатерина Васильева и Ганна Зубкова «Рiece for resistance — Не мой диалог о революции». Куратор Дима Филиппов, галерея «Электрозавод». Ноябрь, 2014.
Галерея появилась в 2012-м, тогда же одновременно появилось много различных площадок, работавших по принципу самоорганизации, но до сегодняшнего дня дошли фактически только вы. Где, например, центр «Красный» сейчас? Как вам удалось удержаться на плаву?
Дима Филиппов: Это главный вопрос, как мне кажется.
Сергей Прокофьев: Как так получилось? (всеобщий смех)
Дима Филиппов: Всех перебили.
Сергей Прокофьев: Перепили.
Дима Филиппов: Это тот вопрос, который меня постоянно занимает. Я даже как-то пытался это описать в 2014-2015 годах, что вот есть некое движение, которое сейчас возьмет и переборет это институциональное… А сейчас многие ушли в институции, потому что там им предлагают различные финансовые возможности. Люди, которые занимаются самоорганизацией, они умеют очень мало что вне профессии, они же художники. Раньше было ощущение, что вот сейчас мы возьмем и всю игру перевернем. Особенно, если взять 2012 год. Появлялись всякие группы и тому подобное. Я был убежден, что все скоро изменится, но в какой-то момент я понял, что ситуация немножко другая и эти институции, которые сейчас берут верх… опять же тут вопрос, а есть ли борьба или ее нет. Я беру пример из своего опыта, я делал выставку, как работать с музеем в России. Это довольно провинциальная история. В ней нет понимания того, что ты хочешь, тебе надо утверждать каждую маленькую деталь, какой-то гвоздик.
Сергей Прокофьев: Мне кажется, нет никакой борьбы. У меня есть четкое мнение, что это все следствие политической ситуации в России. С конца 2011-го года, в 2012-м появилась энергия, ее можно было чувствовать всеми порами. На этой волне, на этом подъеме очень много чего стало расти, потом все это дело прикрыли, началась реакция. Стали сажать, потом Украина… Не знаю, честно говоря, Дим, откуда у тебя в 2015-м была какая-то уверенность, что мы вот сейчас там что-то переборем и что-то случится. Да ничего подобного.
Дима Филиппов: Ты приходил на «Электрозавод» и понимал, что там народу столько же, сколько и на Винзаводе. И это сделано силами малых сообществ.
Сергей Прокофьев: Это понятно. Но, согласись, большая часть людей приходила туда просто потусить.
Виктория Малкова: На Винзавод тоже приходят потусить.
Дима Филиппов: Есть такая двоякая история в этом во всем. С одной стороны, я соглашусь с тобой, с другой – это все звучит так будто мы святые, а власти нас зажимают.
Сергей Прокофьев: Ничего подобного, не звучит это так.
Дима Филиппов: Ты говоришь о том, что всех пересажали, все переотжали…
Сергей Прокофьев: Это факт, который случился, и это влияет на настроения людей.
Дима Филиппов: Но что мешает молодежи открывать свои пространства??
Лиза Веселова: Я думаю, дело в следующем. Сейчас очень развит активизм, множеству людей площадка как таковая не нужна, потому что площадка это город и интернет. Озабоченность ушла немного в другую сторону. Но я согласна с тем, что есть депрессивные настроения в обществе.
Сергей Прокофьев: Все очень просто. Энтузиазм живет три года. Потом нужно понимать, что ты и зачем делаешь, заново задавать себе эти вопросы и отвечать на них. Поставь себя на место человека, которому нужно как-то жить и он хочет более-менее комфортно существовать. Осуждать за это людей…
Дима Филиппов: Я абсолютно не осуждаю, это личный выбор каждого.
Виктория Малкова: Извините, я вас перебью, у меня такой вопрос: почему на каждом курсе всех наших московских школ, связанных с современным искусством, не возникает по самоорганизации? Для меня это странно. Это простейшая схема.
Возможно, это связано с тем, что сам формат обучения исключает самоорганизацию как таковую. Молодежь приучают работать с институциями.
Дима Филиппов: Ты абсолютно права. Ближайший пример, летом мы участвовали в выставке на Винзаводе «Винзавод.Open», там были ИПСИ, «База», там все пытались показать, что у них куча самоорганизаций, что мы там все такие независимые, свободные, но при этом, нам нужна эта площадка, чтобы это показать. Можно же свою площадку представить, а они относятся к этому как потребители.
HAPPY KAWAII FRIENDS 這不是一隻海星 / THIS IS NOT A STARFISH. Кураторка Лиза Веселова, галерея «Электрозавод». Март, 2020.
В регионах, кстати, ситуация немного иная. Не так давно в мастерской Фонда Владимира Смирнова и Константина Сорокина проходила выставка молодого художника из Воронежа Миши Гудвина, который сейчас учится в «Базе». Он вместе с художником Яном Посадским организовал в Воронеже галерею-мастерскую «Дай пять», которая быстро раскрутилась.
Сергей Прокофьев: Им просто совсем не на что надеяться. А здесь подход такой: я буду лайкать в «Инстаграме» всех этих людей, буду ходить с ними здороваться и, может быть, меня куда-нибудь позовут.
Лиза Веселова: Не думаю, что они мыслят такими категориями, если мы говорим о тех, кто приходит как художники, кто мыслит себя как художник. Мне кажется, просто нет надобности для них в самоорганизации сейчас. Потом даже не все осведомлены, что есть такое понятие как самоорганизация.
Расскажите о планах галереи на ближайшее будущее.
Дима Филиппов: Для меня главное это не закрыться. Все.
Сергей Прокофьев: Это наш единственный план. Мы в последнее время в основном его и реализовывали. Как говорится, у нас была стратегия, и мы ее придерживаемся.
Дима Филиппов: Все остальное это уже мелочи. Шутки шутками, но это наша ключевая задача – удержать выстроенную нами систему.
Автор интервью: Евгения Зубченко
Фотографии предоставлены галереей «Электрозавод»
* Команда галереи «Электрозавод» просит помощи в сборе денег на оплату аренды помещения, сумма аренды составляет 130 тысяч рублей в месяц. Если вы желаете помочь, можете стать спонсором на платформе «Patreon», либо перевести любую сумму по реквизитам ниже. Счета открыты на ближайшие полгода.
Сбербанк 5336 6901 2816 8491
Авангард 5332 0602 3102 8715
