В мастерских Фонда «СФЕРА» состоялась первая персональная выставка Насти Ливадновой, которая в этом году заканчивает Школу дизайна НИУ ВШЭ. «Родители зайчика, подойдите к директору» — так игриво она назвала серию своих работ. В интервью ArtTube художница рассказала, что ее интригует тело и постоянное движение, это проявляется и в ее фотографиях, и в том, как она себя позиционирует.
Почему тебе было интересно поучаствовать в резиденции Фонда? Что тебе дал этот опыт?
Настя Ливаднова: Это моя первая персональная выставка. История довольно трогательная. Автопортретом я заинтересовалась в прошлом ноябре. В тот момент очень близко общалась с одним из студентов Родченко. Мы как-то лежали на диване рядом с сыром буррата, разрезанным пластиковой карточкой Сбербанка, не было ножа рядом. Во время беседы он поделился историей, как в одном из модулей Сергей Братков дал им задание изобразить себя через автопортрет, который мог проявляться в абсолютно разных медиумах, не только в фотографии. Это была грандиозная лужа ошибки для рассказчика, ведь с того дня я заинтересовалась этим и начала постоянно себя фотографировать в разных местах: в фойе Электротеатра, на головах у знакомых, в туалете много раз, везде на улице, почти в животе своей преподавательницы.
В животе?
Н.Л.: Да, начинается урок, ты берешь ее кофту, натягиваешь на свое лицо, пытаясь представить, что она беременна твоей головой, твоим мозгом. Меня это впечатляло, ее тоже. Любая работа художника — это игра. Сложно представляю себя в галерее. В ней мне не хватает живости. Меня сильно привлекает жизнь и условные для кого-то ошибки людей, способность не соответствовать и разрушать ожидания, быть злым и грубым, некрасивым для большинства, но самым заботливым для знающих. Когда речь заходит о галерее, будто ощущаю себя на диване с чипсами и смотрю одну из частей Гарри Поттера, где дементоры высасывают энергию из людей. На первой паре по арт-рынку в школе один галерист, по совместительству моя преподавательница, спросила каждого, что он ждет от этого курса, где она расскажет, как внедриться в мир искусства, в частности — в галерею. Лично я жду путеводителя, как туда не попасть. Еще меня интересует театр и периодически нравится лук в салате.
Тебе присуща пластическая выразительность. Ты как-то связана с театром или, может быть, с танцем?
Н.Л.: В 2010 году мама моей лучшей на тот момент подруги решила отдать ее в танцевальный кружок. Выбор стоял между акробатическим рок-н-роллом и хип-хопом. Дашу отдали на хип-хоп, меня вместе с ней за компанию. В 2015 году я выиграла чемпионат России среди юниоров по хип-хопу, мне подарили магнитик в качестве приза. Да, я связана с танцем напрямую, иногда по встречной. На мой взгляд, это проявляется в фотографии, в сюжетах и луже сентиментальности в них. Мне хочется трогать людей, касаться их. Думаю, важной точкой стал именно прошлый ноябрь, когда после разговора на диване с разрезанным сыром буррата обратила внимание пристальное на свой пластический опыт, который долгий промежуток не до конца понимала, как можно умело применить. Всегда приходилось тратить коробок и килограмм сил на объяснение другим, как захватить пространство. Словно для них это было неорганично, в то время как я уже представляла, что подставлю свои пяточки к мягким лысым макушкам мужчин и встану на головы. Мне присуще отсутствие демократичности. Компромиссы и торг мы оставили на рынке в Ростове-на-Дону. Для организатора действия эгоизм есть не лучший инструмент, но все минусы при определенных обстоятельствах становятся плюсами, поэтому уступать в своем видении — интересная дорожка не туда. Мало кто обладает художественной самостоятельностью. Наверное, это ключевое, на что обращаешь внимание при знакомстве после кутикул возле ногтей. Самостоятельность включает в себя как раз-таки понимание обстоятельств и способность их превратить в возможности. Имею в виду решительность — встать на пустующий живот, попадающий в поле зрения.
Были ли какие-то сложности при подготовке проекта? Что-то с чем ты столкнулась впервые, например.
Н.Л.: Первой сложностью, точнее не сложностью, а интригой стал Владимир Логутов. Я хотела взбодрить и порадовать его. Когда ты приходишь и видишь такой картофельный пирожок, сидящий на сером диване, словно хочется зажечь свечки на нем и задуть их. Это игра: сделать такой пирог радостным. Он произвел на меня в тот день впечатление напряженного человека, первой моей мыслью было обрадовать его, чтобы он улыбнулся. Вторым препятствием нахожу что-то менее трудное. Бумага — весьма повседневный материал, ее можно найти везде. Работать с ней проще, чем с лицом вовремя акне, но часто возникают грандиозные неожиданности. Например, мне нравилось перепечатывать и собирать одну и ту же фотографию в 300 листов четыре раза. Такие события так же больно осознавать, как отсутствие картофельного пюре или грибного крем-супа в наличии, когда ты отстоял 40 минут в очереди исключительно за ними. После такого хочется взорваться. В моей голове каждый день происходили салюты.
Ты написала довольно необычный сопроводительный текст к выставке. Я видела, что ты и в Фейсбуке регулярно публикуешь такие поэтичные словесные зарисовки, правда короткие. Какую роль играет текст в твоих художественных практиках?
Н.Л.: Не могу сказать, что в детстве обращала столь убедительное и нежное внимание на слово, но со временем меня начали трогать сообщения моих друзей и знакомых, собственные мысли во время сна или душа, когда ты протираешь щелочку между мизинцем и безымянным. Чаще стала наблюдать и исследовать то, что меня окружает. Что-то, на что не обращают внимание, но оно столь волнительное и важное будто бы. Если я не реализовываю большой поток мыслей в голове, меня начинает взрывать. Каждая прогулка по городу — это как летний снегопад из мин.
Ты учишься на IV-м курсе профиля «Художник и куратор» в Школе дизайна НИУ ВШЭ. Как обучение повлияло на тебя?
Н.Л.: Это мой дипломный год и в планах масштабно выйти из школы, которую я очень люблю, и которая мне много дала, чтобы не было такого, что иду туда под конец года получать грамоту об окончании. Хочется, чтобы мне эту грамоту по почте выслали, потому что я не могу прийти на свой диплом, так как у меня горит лимит внимания на более крупные вещи. Первые два года были довольно исследовательскими и аккуратно потерянными. Приходишь в 18 лет, есть желание и авантюра, еще нет четких принципов, зато есть интуиция. И чтобы ее развить необходимо время, для этого нужно пробовать. К третьему курсу, когда уже эксперименты принесли мысли, и мне пару десятков раз озвучили, что кому-то что-то не нравится в моих работах, я увидела, как многие случайные обстоятельства превращаются в мои возможности. И примерно все приятные события, которые происходили со мной за четыре года, происходили благодаря школе. Надеюсь, школа даст кому-то столько же, сколько она дала мне. Так, у меня вел Игорь Шулинский, создатель «Птюча», и в какой-то момент я начала активно себя проявлять на уроках, которые впечатляли. Он меня познакомил с Пашей Пепперштейном, с ним мы задружились. Потом через Пашу я познакомилась с другими ребятами и способностью каждодневно питаться блинами. Трогательным везением стало и знакомство с, наверное, самым близким другом в школе — Арсением Сергеевым. Очень неправильный и своеобразный, что я расцениваю только как плюс или авторский почерк. Мне нравятся люди на своей волне, такие пластичные лани на серфе. Но при этом готовые поддержать и все также оставаться честными. Не могу сказать, что он мой наставник или учитель — слишком помпезные слова. В целом свой опыт в школе воспринимаю как самостоятельное напористое исследование себя и поиски, но при этом, когда обращаюсь к людям, мне никогда не отказывают. Думаю, школа как Хогвартс. Нуждающимся и с запросом она даст желаемое. Главное понимать, что вам необходимо. Трогательно и наивно, что Арсений — тот человек, которого недооценивают, но я бы на месте этих людей таких тактических ошибок не совершала — мне больше достанется. Он помог задать верные вопросы в отношении себя и задач, в то время как в школе постоянно кто-то пытается выдать мне ответ. Очень мило и очень зря.
Какие художественные задачи ты перед собой ставишь?
Н.Л.: Главная задача, которая перед мной стоит — это выйти в масштаб. Масштаб включает в себя все. Даже попить чай из кружки хочется масштабно, с кусочком имбиря. Меня не столь сильно расстраивает неприятный опыт, сколько невозможность сделать из него работу. Масштаб это про то, чтобы превратить отчаяние в сюжет и обоссаться чувствами в нужный момент в нужное время.
Текст и фотографии: Евгения Зубченко
