Электронные матрицы дали жизнь игрушкам тех, кто живет сегодня. RPG-миры, эмодзи, смайлики, вебдизайн стали частью повседневности.
Мы организуем праздник. Мы придумали новый стиль, ТЕХНОРОКОКО. Наше восприятие реальности близко восемнадцативековому, которое было в самом начале модернизации нового времени. Рококо — стиль галантной эпохи восемнадцатого столетия, времени Людовиков XV и XVI. Тогда родились цивилизация легкомысленной технократии, фетиш механики, апология здравого смысла. Рококо – легкокрылый полет бесплотных арабесковых линий. Не плоть, а воздух, графика, узоры воображения.
Фантастические модули орнаментов определяли капризное настроение людей XVIII века. Эти рокайльные орнаменты те же матрицы аффектов и состояний. Сегодня орнаменты сетевой коммуникации оплели мир. Он потерял плотность. Стал чистым чертежом на электронном плато, планшете. Наше время с завитками сетевых узоров и вынутой сердцевиной смыслов мы волюнтаристски и обозначим: ТЕХНОРОКОКО.
Карнавалам в садах, парках галантного века и психоделике пиксельного мира есть, что сказать друг другу. Оба компенсируют тему рассеяния идентичности, потери имени. Оба восполняют нехватку радости, фантазий и красок в повседневности. Оба сопротивляются эпидемиям, инкорпорируя их образ в карнавальные маски и костюмы.
Разговорить лабиринты и гроты, настроить глаз на превращение обыденности в арабесковый серпантин, понять, что там таится, в перспективе аллей, помогут картины и объекты Владимира Карташова и импровизации – фьябы театра #ТОВАРИЩ в составе: Маша Лапшина, Эва Мильграм, Федор Левин, Илларион Маров, Константин Трачевский, Михаил Шамков.
Выстроенный Владимиром Карташовым САД ТЕХНОРОКОКО имеет четыре части.
МАСКАРАДНАЯ ЛАВКА. В силу жгучего желания рокайльной культуры запутать следы, сбить с толку, водить за нос и быть не тем, кем ты есть, XVIII век обожал карнавалы и маски. В Венеции маска становилась вторым лицом (если не первым). Закономерно, что в этом призрачном городе на воде в XVIII веке расцвела известная в Италии с древности комедия масок, commedia dell’arte. Панталоне, Коломбина, Арлекин, Бригелла – главные маски commedia dell’arte. Английская писательница Вернон Ли так отзывается об актерах комедии масок: «Они были фантастическими существами. Писанная роль была так же не нужна им, как не нужна такая роль всякому существу, естественно живущему своей жизнью. В силу необходимости, по закону своей природы, они чувствовали, действовали и говорили то, что было нужно и как было нужно. Ясно, что для них не нужно было ничего писать, надо было только противопоставить их одного другому. Тогда встреча Панталоне и Бригеллы, Арлекина и Доктора, Пульчинеллы и Скарамуччи производила в силу автоматической коллизии характеров всегда новые и всегда естественные действия и диалоги».
Парковый павильон КИОСК. Поскольку в галантный век сад мыслился «Вселенной на десятине», постольку маленькие постройки для отдыха, разбросанные по его площади, воспринимались знаками разных стран, куда посетители добредали в своих прогулках. Постройки назывались «киосками» и стилизовались под экзотические храмы, дворцы, беседки. В нашем случае киоск подражает китайскому шатру, поскольку в нем собраны статуэтки из фарфора – материала, что был открыт в Китае.
ЛАБИРИНТ. Лабиринт отсылает нас к античным мифам (Кносский лабиринт Минотавра) о путешествиях, к христианской символике ищущей праведной жизни души. Прихотливое, чурающееся прямолинейных мыслей и чувств рококо тему лабиринта очень привечало. В садах и парках дорожки и высаженные из растений зеленые изгороди извивались, закручивались в спирали и цветы со множеством лепестков, а орнаменты на стенах и плафонах дворцовых залов становились головоломкой. По сложности рисунка, планов с этими лабиринтами могут сравниться лишь виртуальные коридоры компьютерных игр.
ГРОТ. Острое ощущение границы реального и ирреального, зримого и потаенного сулило загадочное парковое сооружение – грот. Также связанная с темами мифических путешествий (в том числе и в преисподнюю – пасть грота напоминала пасть ада, как его изображали в Средние века) пещера, украшенная ракушками, собственно, и дала во многом жизнь слову «рокайль» (от фр. rocaille, — маленькая скала, каменные обломки).
Сегодня в нашем саду благодаря воскресшим призракам галантного века разум и чувства раскручиваются на центрифуге киберкарнавала! Bon voyage!
