Мы взяли интервью у Саши Кочетковой, чья выставка «Комната для девятнадцати человек» проходит до 25 ноября в ММОМА на Гоголевском бульваре. Экспозиция раскрывает перед зрителями проблему человеческой внутренней изоляции и взаимодействия с другими людьми в одном общественном пространстве.
Насколько я понимаю, в основе концепции выставки – деление пространства на личное и общественное. Не кажется ли вам, что эту дихотомию можно расширить?
Мне кажется, кураторы, критики или искусствоведы гораздо лучше, чем художники умеют определять ширину дихотомий)
Моя выставка и о пространстве тоже, но больше об ощущении человеком своих границ, своей уникальности и одиночества. Часто зрители находят в моих работах то, что я сама не могу сформулировать, это самое ценное. Об этой выставке, например, был комментарий, что она о хрупкости телесной оболочки. Это очень точное замечание. У меня не получается так здорово формулировать словами то, о чем мое искусство. Думаю, этим должны заниматься другие люди ☺ Вообще, надеюсь, что у нас получилось сделать выставку, у которой нет «концепции в основе», это уже неинтересно. Мне интереснее делать не сухие, со стройной концепцией выставки, а более эмоциональные, атмосферные, на ощущениях, о состояниях… Такие, выставки, концепции которых невозможно описать в пресс-релизе. Мне хочется больше страсти и эмоции в выставках.
Аня Третьякова
Каким образом вам удалось очертить границы личного пространства человека, как это воплотилось в художественном методе?
Выставка состоит из трёх залов. Первый зал – о человеке-атоме. Человек –единица, он один в своей оболочке и только он чувствует что внутри неё. Окружающие видят только эту оболочку. Какая она? Она может быть разной, как и пустота внутри. Объект встречает зрителя, он неудобный, большой и стоит на самом проходе, распирает пространство зала, не оставляя места зрителю. Мне было важно, чтобы атом создал неудобство.
Второй зал – о границе между пространствами. Стул – пространство одного человека, вокруг которого вращаются человеческие массы. Граница эфемерна, но ее невозможно преодолеть. Совместно с Аней Третьяковой мы придумали перформанс, который был показан на открытии. Во время перформанса на стульях сидели люди. Разные люди, мужчины и женщины в обычной городской одежде. Кто-то сидел с телефоном, кто-то листал книгу, кто-то просто наблюдал за зрителями. Поскольку перформеры сидели лицом ко входу, у зрителя создавалось ощущение, что не он смотрит на экспозицию, а сам является объектом рассмотрения
В определенный момент люди выходили из тубусов и ложились в третьем зале. Таким образом мы формально измерили пространство человеческими единицами. В третьем зале были фотографии граффити-проекта. Это зал об общественных пространствах, которые я заполняю идентичными атомами. Формальный подход – пересчет объема пространства (“санаторий на 300 человек”).
Почему именно 19 человек?
А почему бы и нет? )
Актуален ли для вас в рамках выставки вопрос личного пространства постсоветского человека? Наверняка, его представление о частном и общественном интересным образом трансформировались с течением времени.
Нет. Мне не близка и не интересна тема советского наследия и какой бы то ни было рефлексии на тему советского или постсоветского прошлого. Эта выставка особенно далека от подобных ассоциаций.
Как вы считаете, ваш проект больше тяготеет к эстетическому или исследовательскому?
Мне сложно оценить… Думаю, больше к эстетическому.
На выставке представлены три проекта реализованных в разных медиа, в разное время. Человек-атом, например, был создан специально для этой выставки и для этого пространства. Тубусы создавались несколько лет. Я не могу назвать полноценным исследованием процесс создания этих работ.
Как изменилось ваше отношение к пространству в процессе работы?
Как я уже говорила, физическое пространство не является в данном случае центром внимания. Но могу точно сказать, что благодаря этому проекту изменилось мое понимание человеческого одиночества и человеческой значимости. Думаю, одиночество – это ощущение цельности, ощущение поверхности своей оболочки. Понимание бренности оболочки одновременно уничтожает и делает невероятно огромным твое чувство значимости. А чувство одиночества не имеет эмоциональной окраски, это просто чувство констатации жизни.
Автор интервью:
Альбина Кудрякова
Фотограф:
Иван Новиков-Двинский